А потом она заметила пни вокруг поселка и ахнула.

— Деревья! — в ужасе прошептала она. — Выспиливаете деревья!

Шэй сжала ее руку.

— Только в этой долине. Поначалу это кажется дико, нознаешь, ведь до эры ржавников люди так и жили. Мы собираемся расширить поселок— начать строить по другую сторону от горы, истребить там орхидеи.

— Ясно, — с сомнением в голосе произнесла Тэлли.Тут она заметила, что несколько уродцев осторожно буксируют через долинуспиленное дерево, уложенное на два скайборда. — Тут есть решетка?

Шэй радостно кивнула.

— Только кое-где. Мы перетащили сюда немного металла сжелезной дороги — колеи вроде той, вдоль которой ты добралась допобережья, — и проложили несколько маршрутов для скайбордов по Дыму.Постепенно мы охватим решеткой всю долину. Над этим проектом работаю я. Черезкаждые несколько шагов мы зарываем в землю что-нибудь железное. Тут с этимнепросто, как и со всем остальным. Ты просто не представляешь, сколько веситрюкзак, набитый стальными обломками.

Дэвид и остальные ребята начали спуск. Выстроившись вцепочку друг за другом, они летели между двумя рядами скал, помеченныхярко-оранжевой краской.

— Это маршрут для скайборда? — спросила Тэлли.

— Ага. Догоняй. Я отведу тебя в библиотеку. Тебе надопознакомиться с Боссом.

На самом деле, как объяснила Шэй, Босс не был самым главным.Просто он вел себя как самый главный, особенно с новичками. Но он заведовалбиблиотекой — самым большим домом из тех, что стояли вокруг центральной площадипоселка.

На пороге библиотеки Тэлли ощутила знакомый запах пыльныхкниг. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что, кроме книг, в библиотеке почтиничего нет. Ни большого объемного дисплея, ни даже отдельных маленьких рабочихмониторов. Разномастные столы и стулья и множество стеллажей с книжками.

Шэй повела Тэлли в центр помещения, где стояла круглаястойка. За стойкой сидел человек небольшого роста и разговаривал постаромодному мобильному телефону. Они подошли ближе — и у Тэлли чаще забилосьсердце. Она боялась того, что ей предстояло увидеть.

Босс был старым уродцем. Несколько человек такого возрастаТэлли заметила по пути издалека, но сумела отвести взгляд и не смотреть на них.Но теперь перед ее глазами предстала жуткая правда — морщинистая, изборожденнаявыпуклыми венами, выцветшая, дряхлая. Отчитывая кого-то скрипучим голосом потелефону, Босс смотрел на девочек белесыми глазами и отмахивался от них рукой,похожей на клешню.

Шэй захихикала и потянула Тэлли к стеллажам.

— Он нас потом позовет. А я тебе пока хочу кое-чтопоказать.

— Этот бедняга…

— Ты про Босса? Страшноват, да? Ему… сколько же… сорок!Но погоди, вот поговоришь с ним.

У Тэлли пересохло во рту, она сглотнула слюну и попыталасьпрогнать из памяти ветхое лицо старика. Нет, эти люди — просто безумцы, еслимирятся с таким, если хотят такого.

— Но его лицо… — промямлила Тэлли.

— Ерунда. Вот, посмотри.

Шэй усадила Тэлли за стол, подошла к стеллажу и сняла с негонесколько томиков в защитных обложках. Она положила книги на стол перед Тэлли.

— Бумажные книги? Что в них такого?

— Это не книги. Они называются «журналы», —объяснила Шэй, раскрыла один журнал и указала на страницу.

На странно блестящих страницах было множество картинок.Снимки людей.

Уродцев.

Шэй стала переворачивать страницы, тыкала в один снимок задругим и хихикала, а Тэлли вытаращила глаза. Никогда в жизни она не виделатакое количество настолько разных лиц. Губы, глаза, носы всевозможных форм иразмеров на лицах людей какого угодно возраста. И еще — фигуры этих людей. Одни— потешно толстые, у других — неприятно большие мышцы, третьи — слишком худые,и почти у всех нарушенные, уродливые пропорции. Но вместо того, чтобы стыдитьсясвоей неправильности, люди смеялись, целовались и позировали — так, будто всеэти снимки были сделаны на какой-то грандиозной вечеринке.

— Кто они такие, эти уроды?

— Они не уроды, — покачала головой Шэй. —Самое потрясающее в том, что это — знаменитые люди.

— Чем знаменитые? Тем, какие они страшные?

— Нет. Это звезды спорта, актеры, художники. Вот эти, скурчавыми волосами, кажется, музыканты. А совсем некрасивые — политики. А протолстяков мне кто-то говорил, что большинство из них комики.

— Но это смешно и странно, — призналасьТэлли. — Так вот как выглядели люди до того, как появился первый красивыйчеловек? И как только им не страшно было выходить на улицу самим и смотреть надругих таких же?

— Ну да. Поначалу страшновато. Но что удивительно:поглядишь на них подольше — и начинаешь привыкать.

Шэй перевернула очередную страницу. На развороте былразмещен фотоснимок женщины в облегающем нижнем белье, похожем на кружевнойкупальник.

— Что за… — оторопело выговорила Тэлли.

— Угу.

Женщина выглядела так, будто ее морили голодом. Ребравыпирали под кожей, а ноги у нее были такие тоненькие, что Тэлли удивилась: икак только они выдерживают вес женщины. Ключицы и тазовые кости казалисьострыми, как иголки. Но тем не менее она улыбалась и явно гордилась своимтелом, будто ей только что сделали операцию, а она не понимала, что у нееубрали слишком много жира. Самое смешное, что лицо у этой женщины было ближе кидеалу красоты, чем у всех остальных. Большие глаза, гладкая кожа, маленькийнос. Правда, скулы маловаты и слишком большой лоб.

— Кто она такая, черт подери?

— Модель.

— А «модель» — это кто?

— Что-то вроде профессиональной красотки. Наверное,когда все вокруг уроды, быть красивой — это что-то вроде… работы.

— А в нижнем белье она потому что?.. — выговорилаТэлли, но тут ее озарило. — Она больна той болезнью! Ну, той, про которуюнам рассказывали учителя!

— Может быть. Но я всегда считала, что насчет болезниэто они выдумали, чтобы нас пугать.

В те времена, когда еще не была придумана Операция Красоты,как помнилось Тэлли по рассказам учителей, очень многие (а особенно — юныедевицы) так стыдились своей полноты, что переставали есть. Они теряли весслишком быстро, и некоторые привыкали голодать и продолжали худеть до тех пор,пока не становились такими, как эта «модель».

Некоторые даже умирали — так говорили в школе. Это сталоодной из причин, почему придумали операцию. После этого болезнь исчезла,поскольку каждый знал: исполнится шестнадцать — и я стану красивым. На самомделе некоторые даже позволяли себе растолстеть перед операцией, посколькузнали, что лишний жир у них в любом случае уберут.